Сольный концерт Петра Андершевского (фортепиано)

…Петр Андершевский, несомненно, является одним из самых выдающихся пианистов современности. В Майями один из слушателей проницательно заметил, что секрет производимого им впечатления не столько в превосходной фортепианной игре, сколько в том, что можно осознать движение его мысли. Это и есть тот высочайший уровень, который делает исполнение не просто блестящим, а бесподобным. Не так сложно выразить образы в звуках; но чтобы убедительно связать их между собой требуется особый, более высокий уровень мастерства. Вот то, что у Андершевского есть в избытке. Его исполнение было захватывающим. Это было откровение.
Джеффри Норрис, «Дейли телеграф»

Было нечто благодатное в абсолютно завершенной, целостной манере, в которой польско-венгерский пианист Петр Андершевский сыграл произведения Баха, Яначека и Бетховена в это воскресное, послеполуденное время в Симфони-центре... Такие исполнители, как Андершевский, способны создать мир, который кажется абсолютно завершенным. Их игра создает ощущение некой фатальности, а также ощущение, что концепция композитора была полностью раскрыта. Когда наша повседневная жизнь атакуется силами нам неподвластными, это столь обнадеживающе – провести день в мире предельно тонко выстроенного равновесия.
«Чикаго Сан Таймс»

Самым глубоким впечатлением вчера стало исполнение сонаты Бетховена № 31. Андершевский уделил особое внимание динамическим оттенкам, которые тонко варьировались в диапазоне от приглушенного до чуть более осязаемого звучания. Это было утонченно и изящно. Если в исполнении и были какие-либо вольности, то лишь в некотором усилении штрихов, проставленных самим Бетховеном.
Стив Смит, «Нью-Йорк Таймс»

Петр Андершевский – стройный 39-летний польский пианист с блестящей техникой – посвятил свой сольный концерт Баху. Его игра была предельно аккуратной. Чувствовалось что пианист хорошо знает историю исполнительских стилей; он помнит об эре романтической музыки, не забывает о тех новшествах, которые внес в интерпретацию произведений Баха Глен Гульд, и владеет современными приемами... Его игра излучает романтическую холодность – она экстравагантна, но невозмутима.
Марк Свид, «Лос-Анджелес Таймс»

«Пять утренних песен» для фортепиано ор. 133 – одно из последних произведений Роберта Шумана. Эскизная запись всех пяти датируется 18 октября 1853 года. В музыке можно уловить легкое сходство с сочинениями молодого Иоганнеса Брамса, с которым Шуман был тогда дружен.
В связи с «Утренними песнями» Шуман сделал в дневнике запись: «К Диотиме». Диотима – жрица в аркадском городе Мантинея, некогда поведавшая Сократу о сущности Эроса. На рубеже XVIII–XIX веков она стала героиней стихов и исповедальной прозы Фридриха Гёльдерлина – гимнов вечной, божественной любви.

Шесть Английских сюит появились на свет не позднее 1720 года, среди великого множества инструментальных произведений, написанных Бахом во время службы в Кётене. С тех пор они неизменно служили Баху в качестве педагогического материала – для наставления учеников в игре на клавире и особенно в композиции. В отличие от написанных впоследствии Французских сюит и партит, в Английских сюитах демонстрация мастерства носит несколько нарочитый характер. В сюите ми минор исполнителю предлагается одолеть немало технических трудностей, слушателю – оценить красоту и размах роскошной прелюдии и полифонические хитросплетения аллеманды, куранты и жиги, уравновешенные изяществом сарабанды и пасспье.

Сюита Леоша Яначека «В тумане» («Во мгле») завершена 21 апреля 1912 года для конкурса, объявленного Клубом друзей искусства в Брно. Считается, что в этих четырех пьесах запечатлены воспоминания композитора о жизни в Старобрненском монастыре в качестве малолетнего певчего. Пьесы поначалу производят обманчивое впечатление салонных. Однако чем дальше, тем больше музыка насыщается необычными ладами и нерегулярными ритмами моравского фольклора, так что финал, написанный в духе рапсодии, – не салонное, а вполне авангардное сочинение.

Соната № 31, предпоследняя из бетховенских сонат для фортепиано, была написана в 1821–1822 годах. При жизни Бетховена сонаты не предназначались для исполнения в публичных концертах. Их слушателями были тесные кружки знатоков и любителей музыки. Иногда слушателей могло и не быть: исполнитель в одиночестве погружался в интимный мир композитора, пытаясь разгадать его замысел. 31‑я соната – идеальный образец оригинального и загадочного авторского замысла. Лирическая первая часть, скерцо, завершающееся катастрофой, затем речитатив и два ариозо, которые чередуются с двумя фугами – второй такой сонаты нет.

Анна Булычева