Рахманинов

Камерная опера «Скупой рыцарь» (на текст одной из «Маленьких трагедий» А.С. Пушкина, 1905) впервые прозвучала в Большом театре 11 января 1906 года под управлением автора. Как и две другие оперы Рахманинова, «Скупой рыцарь» вызвал у публики и в музыкальных кругах большой интерес, но вместе с тем и много споров, разногласий в оценке. Избрав тип так называемой речитативной оперы на оригинальный пушкинский текст (без арий, развернутых ансамблей, хоров и других элементов традиционной оперы), композитор продолжил линию «Каменного гостя» А.С. Даргомыжского. Сейчас уже трудно согласиться с критиками оперы, считавшими, что Рахманинову удалась только инструментальная партия и что оркестр затмевает вокальные партии. Симфонический план, безусловно, очень развит в «Скупом рыцаре», и именно в партии оркестра разворачивается сквозное музыкальное действие, параллельное развитию сюжета. Но именно в вокальных партиях раскрывается не только смысл, но и экспрессия пушкинского текста, именно на солистов, в основном, направлено внимание оперного слушателя. Здесь можно говорить о многих удачах и находках композитора. Яркий пример – вторая картина оперы (моносцена Барона). На протяжении всей картины Рахманинов мастерски поддерживает слушательский интерес, раскрывая резкоконтрастные черты этого персонажа, сочетание мрачного величия (не случайны здесь и текстуальные, и музыкальные переклички с образом Бориса Годунова у Мусоргского) и маниакальной страсти к золоту, богатству, почти убивающей все человеческие чувства (даже чувства отца к сыну).
Сложность художественной задачи, поставленной перед собой композитором, заключается еще и в том, что Рахманинов – лирик, а в пушкинской трагедии ей места нет, нет в первоисточнике и отчетливо положительных персонажей, нет высокого, идеального. И Альбер, и ростовщик-еврей, и Барон (который тоже оказывается ростовщиком!), и стоящий как будто в стороне Герцог, – все они пребывают в сумрачном мире пьесы Пушкина, который стал еще более выразительным благодаря музыке Рахманинова. Конец третьей картины (и всей оперы), завершающейся смертью Барона, не несет просветления, что дает еще одно основание рассматривать оперу Рахманинова не только в контексте традиций русской оперной классики XIX века, но и эстетики оперы века ХХ.
Владимир Горячих

Кантата «Весна» была создана С.В. Рахманиновым в 1902 году. Ее петербургская премьера состоялась в зале Дворянского собрания 8 января 1905 года при участии хора Мариинского театра (дирижер А.И. Зилоти). Сочинение это во многом необычно. Необычно уже само стихотворение Некрасова, положенное в основу кантаты, в котором соединяется почти несоединимое, сталкиваются образы зимней и весенней природы и любовная драма героя (измена жены, едва не заканчивающаяся кровавой развязкой – традиционный мелодраматический сюжет). Но, в отличие, например, от пьесы А.Н. Островского «Не так живи, как хочется, а так как Бог велит» (положенной в основу оперы А.Н. Серова «Вражья сила»), природа у Некрасова не только фон для разворачивающейся драмы. «Зима косматая» и «песня-вьюга зимняя» в сознании героя стихотворения становятся прямыми «соучастниками» готовящегося убийства (прямо подсказывая и даже требуя его совершить). Весна же, с ее гимном и христианскими мотивами любви, терпения и прощения, напротив, наделяется в финале стихотворения примиряющей ролью. Яркие образы весенней природы воспринимаются и сами по себе как самостоятельные и существующие как бы вне драматического сюжета («Идет-гудет Зеленый шум. Зеленый шум, весенний шум!»).
В музыке «Весны» Рахманинова также сочетаются контрастные, даже противоположные элементы: яркая, широкого дыхания лирика, идущая от романсов композитора, столь же яркий драматизм оперного плана (соло баритона прямо перекликается с Рассказом Старика в «Алеко»), богатая оркестровая звукопись, восходящая к сочинениям Н.А. Римского-Корсакова (особенно, к «Снегурочке»), обобщенность кантатно-ораториального жанра (хор как надличное начало) и открытая экспрессивность монолога солиста (в котором, местами, можно почувствовать даже влияние М.П. Мусоргского). Римский-Корсаков, выдвинувший «Весну» на Глинкинскую премию, считал музыку этого сочинения прекрасной от начала до конца. Но ему же принадлежит наблюдение о необычности воплощения картины весны, весеннего пробуждения природы. Действительно, в этом Рахманинов ни на кого не похож. Вместо ожидаемой прозрачности звучания, теплых, нежных красок композитор создает плотную, насыщенную ткань оркестра и хора, использует сложную технику письма. Но в итоге возникает удивительная целостность и образа весны, и всего сочинения, как и отчетливое ощущение яркого авторского стиля.
Владимир Горячих